Внимание! ​go-referat.ru не продает дипломы, аттестаты об образовании и иные документы об образовании. Все услуги на сайте предоставляются исключительно в рамках законодательства РФ.

Заказать курсовую работу

8-800-623-64-86

КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ
КУРСОВЫЕ РАБОТЫ
ОТЧЕТ ПО ПРАКТИКЕ
ДИПЛОМНЫЕ РАБОТЫ
КУРСОВОЙ ПРОЕКТ

И.А. Ильин. Основы христианской культуры

Билеты и шпоры по Войсковому Тылу

Номера приказов МО РФ, которые устанавливают размеры этих запасов по службам тыла. [12] Уяснение задачи заместителя командира полка по тылу после ориентирования его командиром полка о характере предст

Вольфганг Амадей Моцарт

Несмотря на непрерывную концертную деятельность, начавшуюся с шестилетнего возраста, он создал за это время очень много произведений. Моцартом написано около 50 симфоний, 19 опер, сонаты, квартеты, к

Операции в вентральной области шеи

Эластичная, легко собирающаяся в складки кожа. Подкожная клетчатка. В ней проходят ветви шейных нервов, густая сеть кровеносных и лимфатических капилляров. Поверхностная двухлистковая фасция с залег

Национальное богатство и его структура. Естественное и экономическое богатство

Национальное богатство . Если вам предложат оценить материальное благополучие того или иного человека, вы в первую очередь обратите внимание на его доходы и образ жизни. Люди с высокими доходами имеют

Экспертиза и качества нетрадиционных морепродуктов

Наряду с полноценными белками в них содержатся легкоусвояемые жиры, витамины, макрои микроэлементы. Анализ производства продукции показывает, что и настоящее время большим спросом на рынке пользуются

Саркоптоидные (чесоточные) клещи

Различимы невооруженным глазом. Тело у них овальное. Хоботок длинный, приспособленный для прокалывания эпидермиса и сосания лимфы. У самок имеются присоски на длинных сегментированных стерженьках, на

Восприятие цвета человеком

Цветовое зрение отличает человека от большинства животных. Зрение - основной канал восприятия окружающего мира, и именно цвет играет важнейшую роль при интерпретации информации, полученной через глаз

Основы построения систем распознавания образов

Одновременно с курсом лекций в настоящее учебное пособие помещены вопросы практических занятий по изучаемым темам и методические указания к лабораторным работам. Составитель доц. Л.А. Белозерский Отв

Скачать работу - И.А. Ильин. Основы христианской культуры

Основная часть Работа И.А. Ильина разделена на восемь частей.

Каждая часть имеет свое название и свою тематику плавно перетекающую из первой части в последнюю. В первой части - «Кризис современной культуры», автор аргументирует, что христианское человечество переживает глубокий религиозный кризис.

Процесс обособления культуры от веры, религии и церкви начался давно и совершается уже в течении нескольких столетий.

Человечество не только перестает вынашивать, растить и беречь церковно-христианский опыт, но не вышивает и никакого другого религиозного опыта.

Современное человечество, по мнению автора, влечется другими силами, которые не ищут Божественного, от Божественного не исходят и Его не осуществляют, они [силы] ведут ожесточенную борьбу с Божественным началом, с христианской церковью и с любой верующей человеческой душою. Ильин классифицирует эти силы в следующем порядке: 1. Материальная наука, она ведома позитивным естествознанием с его открытиями, немедленно врабатывающимися в жизнь, иногда перевертывающими все человеческие отношения и весь общественный строй и, по-видимому, обещающими людям победу и «власть» в новых свирепых войнах на истребление. 2. Светская, безрелигиозная государственность оно есть явление личной, классовой и всенародной жадности; создает неустойчивое равновесие вожделений, равнодействующую вражды и завести. 3. Душа современного человека только и может стать жертвою приобретательских инстинктов и хозяйственных законов, утратив при этом Бога и Христа, религиозно неустроенною и нравственно распадающаяся. 4. Безрелигиозное и безбожное искусство, в нем отпадает «третье измерение» - художественности священности, предметности; двумерная душа создает двумерно, пошлое, безбожное искусство и сама становиться его жертвой. Во второй части – «проблемы христианской культуры Ильин пытается найти проблемы и объяснить их. Чуть ли не полмира болеет «просвещенным безбожием», и не ищет иного, и не умеет искать. Этим людям достаточно своего «света», а о том, что настоящий духовный свет есть свет Божий, к Богу ведущий, его показующий, — они и не помышляют. И за это «просвещенное безбожие», породившее ныне на наших глазах мировое революционно-коммунистическое движение, людям наверное придется расплачиваться, ибо творческая сила и духовная сопротивляемость современного человече ства подорваны его беспочвенностью. И вот, в самом разгаре этого великого духовно-религиозного кризиса перед нами встает проблема христианской культуры.

Культура творится не сознанием, не рассудком и не произволом, а целостным длительным и вдохновенным напряжением всего человече ского существа, отыскивающего прекрасную форму для глубокого содержания, значит — и бессознательными, ноч ными силами души и, прежде всего, инстинктом. Вера есть духовный язык инстинкта. Ут ратить веру значит повергнуть инстинкт в немоту и бессилие или же разнуздать его.

Поэтому человек без веры — или живет в отрыве от своего инстинкта, еще не разнуздавше гося до полной бездуховности и бесформенности (Запад), или же пребывает во власти своего уже разнуздавшегося инстинкта (большевизм). В отрыве от своих ночных, бессознательных сил человек будет создавать только плоские, пошлые выдумки, рассудочные выверты, мертвые трафаре ты; находясь же во власти своего разнуздания, он создаст только бесформенный хаос, больные химеры, извращенные сновидения наяву. Ни то, ни другое не будет культурой; потому что культура начинается там, где духовное содер жание ищет себе верную и совершенную форму.

Христианин призван не бежать от мира и человека, отвергая и проклиная их, но вносить свет Христова учения в земную жизнь и творчески раскрывать дары Святого Духа в ее ткани. А это и значит создавать христианскую культуру на земле. Но в таком случае христианину, по-видимому, ничего не остается, как обратиться к священному писанию, почер пнуть из него прямые указания на то, какова должна быть христианская культура, и приступить к ее созиданию, ко торое необходимо уразуметь и одолеть. Дело в том, что в священном писании Нового Завета никаких или почти никаких прямых указаний на то, какова должна быть христианская культура, не содержится, и, в частности, для тех сил, за которыми идет современное человечество, — для науки, искусства, собственнического хозяйства, государственности и национализма, — мы не найдем здесь ни определенных требований и правил, ни какого-либо «идеального» начертания. Ильин приводит некоторые цитаты из нового завета, которые по его мнению могут помочь христианину раскрыть проблему христианской культуры. Но он также утверждает, что изучение нового завета выдвигавшихся в истории христианства, пред ставляет для каждого христианина высокий и глубокий интерес, но предполагает значительную научную подготовку и оставляет ищущего или совсем без решения (вопрос о науке и о национализме), или же предоставляет ему про должать самостоятельно эти великие и мудрые поиски, — каждому в меру его личных сил. В третьей главе, которая называется «Верный Путь» автор пишет что вся история христианства есть, собственно говоря, не что иное, как единый и великий поиск христианской культуры.

Известно, что этот великий поиск выдвигал и крайние учения; — одни, готовые отвергнуть во имя Христа земную культуру и самый мир, в пределах которого она создается; и другие, готовые принять слишком много земного и мирского, вплоть до утраты Христова Духа. Но христианская церковь всегда стремилась найти между этими крайностями некий средний, жизненно-мудрый путь, который верно вел бы от Христа к миру, — укореняясь во Христе и творчески пропитывая Его лучами ткань человеческой жизни. На этом-то пути ныне необходимо утвердиться всякому, кто помышляет о созидании христианской культуры. Но для этого необходимо прежде всего одолеть соблазн рас судочного формализма. Не следует думать, будто Священное Писание Нового Завета есть «книга законов», содержащая си стему определенных правил на все жизненные случаи и житейские затруднения; так, что христианину остается только «справляться» с этими законами и проводить их в жизнь.

Евангелие есть книга веры, свободы и совести, а не книга законов и правил.

Евангелие надо читать и разуметь живым духом, глубиною своей собственной веры, своей свободы и своей совести, — а не формальным рассудком.

Евангелие содержит некий благодатный и свободный Дух; и его надо принять своим личным духом. Тогда окажется, что Евангелие не есть книга, связующая человека правилами, но живой поток любви и видения, вливающийся в душу и пробуждающий в ней глубочайшие истоки личной духовности; этот поток проникает в нас и освобождает нас к самостоятельному видению, решению и творчеству. Чтобы дать человеку свободу в Духе; т . е. дар самостоятельно созерцать Божественное и само стоятельно ходить по божественным путям, — цельно и добровольно пребывая своим духом в Духе Божием. Чтобы творить христианскую культуру, надо по-христиански обновиться и затем принять мир . Обновиться по-евангельски, — цельно и до дна, — дано не каждому. Но вступить на этот путь или, по крайней мере, попытаться вступить на него — может и должен каждый; во всяком случае — каждый серьезно помышля ющий о христианской культуре. Это обновление совершается так, что при чтении Писа ния читающий отыскивает и укрепляет в себе самом описываемое в тексте: вызывает в себе чувство милосердия и предается ему; вызывает в себе раскаяние и творчески переживает его; помышляет сердцем совершенство Божие и прибывает в нем, пока не наполняться им сердце и воля (Акт совести); находит в себе силу любви и обращает ее (хотя бы на миг) к Богу, и потом – к людям и ко всему живому … Это есть начало: христианин приступает к «совлечению 'ветхого человека» (Кол. 3, 9—10; Еф. 4, 22) и к утверж дению в себе нового. Этому новому человеку и откроется подлинная божественность Христа. И все это должно со вершаться в сердце и чувстве, но не только в них; — умом, но не только умом; волею, но и делами; верою, но и делами; и прежде всего и больше всего — живою любовью.

Человеку доступно на земле благодатное единение с Богом и Христом. Он может «сделаться» причастником Божеского естества (3 Петра 1, 4). И это единение и п ричастничество даст ему новые творческие силы. В своей последней беседе с учениками на Тайной Вечере Христос обещал Своим ученикам благодатные дары Святого Духа: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пре будет с вами вовек, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и с вами будет» (Иоан. 14, 16—17). «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Иоан. 14, 26). «Когда же приидет Утешитель, которого я по шлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Иоан. 15, 26); «Он наставит в ас на всякую истину» (Иоан. 16, 13). Верный путь требует от человека неподдель ного, искреннего смирения, трезвения, искуса и жизненных усилий, — того, что во всей полноте раскрыто в православном Добротолюбии и что осуществляется православным старчест вом. Это, конечно, свидетельствует о том, что полнота такого опыта доступна лишь очень немногим. Но искание этого пути и приближение к нему — заповедано нам всем, особливо же тем, кто желает творчески строить христианскую культуру.

Христианская культура есть или красивое, но неопреде ленное слово, которым можно прикрыть и «оправдать» слиш ком многое; и не о таком слове мы здесь говорим. Или же это есть великое и претрудное, обязывающее и ответственное де ло; и сущность его в том, чтобы в меру своих сил усвоить Дух Христа и творить из него земную культуру человечества.

Творить с дерзновением, принимая на себя ответственность за свое разумение, за свое решение и за дела и всегда взывая к Тому, Который «может сделать несравненно больше всего, чего мы просим или о чем помышляем» (Еф. 3, 20—21). Кто хочет делать христианскую культуру, тот должен попытаться взрастить в своей душе «чадо света» и предоставить ему го ворить и поступать так, как подобает человеку, «имеющему быть судимым по закону свободы». Четвертая глава статьи «Основы христианской культуры» описывает основные положения христианской культуры Ильин пишет, что культура есть явление внут реннее и органическое: она захватывает самую глубину человеческой души и слагается на путях живой, таинст венной целесообразности. Этим она отличается от цивили зации, которая может усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полноты душевного участия.

Поэтому народ может иметь древнюю и утонченную духовную культуру , но в вопросах внешней цивилизации (одежда, жилище, пути сообщения, промышленная техника и т.д.) являть картину отсталости и первобытности. И обратно: народ может стоять на последней высоте техники и цивилизации, а в вопросах духовной культуры (нравственность, наука, искусство, политика и хозяйство) переживать эпоху упадка. Из этого одного различения ясно, какое исключительное значение имело в истории культуры христианство. Оно внесло в культуру человечества некий новый, благодатный дух, тот дух, который должен был оживить и оживил самую субстанцию культуры, ее подлинное естество, ее живую душу. Этот дух должны были принять люди, чтобы стать христианами; именно этот дух необходим и ныне христианам для того, чтобы творить христианскую культ уру. В чем же сущность этого духа? Ниже автор приводит вкратце ответ на этот вопрос: 1. Дух христианства есть дух «овнутрения». «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). Нравственное со стояние человека ценится не по его материальным послед ствиям и не по внешней пользе, из него проистекающей, но по внутреннему состоянию души и сердца человека, его переживающего.

Культура тво рится изнутри, она есть создание души и духа; христи анскую культуру может творить только христиански укрепленная душа. 2. Дух христианства есть дух любви. «Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 8). Это означает, что Христос указал в любви последний и безусловный первоисточник всякого творчества, а следова тельно, и всякой культуры. Ибо культура творит и утверждает; она произносит некое приемлющее и пребывающее «да». Любовь же есть первая и величайшая способность — принимать, утверждать и творить. При этом любовь противопоставляется сразу — и отвлеченному рассудку, и черствой воле, и холодному вооб ражению, и земной похоти. Но противопоставляется так, что все эти способности, подчиняясь любви и насыщаясь ею, обновляются и перерождаются. Мысль, движимая лю бовью, становится силою разума, прилепляется к познава емому предмету и дает настоящее знание. Воля, рожденная из любви, становится совестною, благородною волею и оказывается источником настоящих христиански-героических поступков.

Воображение теряет свой холод, перестает быть праздной и безразличной игрой, загорается духовным огнем и начинает воистину «видеть» и творить. А земная похоть, в просторечии именуемая «любовью», не заслужи вает этого имени; но, проникнутая любовью, она перестает бы ть элементарною, страстною одержимостью и начинает осуществлять законы духа. Вот почему христианин не верит в культуру без любви.

Любовь к Богу есть для него источник веры. 3. Далее, дух христианства есть дух созерцания; он учит нас «смотреть» в чувственно «невидимое» (2 Кор. 4, 18, Квр. 11, 27) и обещает нам, что «чистые сердцем», живущие и «мире» и «святости», «увидят Господа» «лицом к лицу» (Мф. 5, 8; 1 Кор. 13, 12; 1 Иоан. 3, 2; Евр. 12, 14; ср. Иоан. 12, 45; 14, 7). Христианство учит обращаться к Богу не отвлеченным, логическим умствованием; и не волевым напряжением, пытающимся понудить себя к вере, а непосредственным созерцанием, осуществляемым оком сердца.

Христианство учит обращаться к Богу не отвлеченным, логическим умствованием; и не волевым напряжением, пытающимся понудить себя к вере, а непосредственным созерцанием, осуществляемым оком сердца. 4. Далее, дух христианства есть дух живого творческого содержания, а не формы, не отвлеченных мерил и не «ветхой буквы» (Римл. 7, 6). Не в том смысле, чтобы вовсе не ценилось начало «формы», т. е. предела, закона, свершения и завершенности; но в этом смысле, что отметается начало пустой, отвлеченной, самодовлеющей формы, лишенной на сыщающего ее и освящающего ее содержания. Ф ормализа ция и механизация культуры — противоречит христианскому духу и свидетельствует о ее вырождении.

Христианин ищет не пустой формы, а наполненной; он ищет не мертвого механизма, а органической жизни во всей ее таинственности, во всех ее таинствах; он жаждет формы, рожденной из глубокого, духовно насыщенного содержания. Он ищет искренней формы. Он хочет быть, а не казаться. Ему заповедана свобода, а не законничество; и потому законность вне духа, искренности и свободы не трогает его сердца. 5. Дух христианства есть дух совершенствования. «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный» (Мф. 5, 48). Это не значит, что христианин считает себя «совершен ным» или по крайней мере «близким к совершенству» су ществом, — вопреки всякому трезвению и смирению. Но это значит, что христианин имеет перед своим духовным взором Божие совершенство, которым он и измеряет все житейские дела и жизненные обстояния. Он учится и на учается отличать «нравящееся», «приятное», «дающее наслаждение», «полезное» от того, что на самом деле хорошо, что объективно-совершенно — и именно потому истинно, нравственно, художественно, справедливо, героично; и, на учившись различать эти два ряда ценностей, он умеет прилепляться именно к совершенному, предпочитать его, добиваться его, служить ему, беречь его, насаждать его и в случае надобности умирать за него.

Христианин не только созерцает Совершенство, но и себе вменяет в обязанность совершенствование: отсюда у него живой опыт греха и чувство собственной недостойности; он судит себя, обличает, кается и очищается; и в каждом деле, в каждом поступке своем вопрошает о совершенном и зовет себя к нему. Ильин утверждает, что творить христианскую культуру - это значит раскрыть глубину своего сердца для Христова Духа и из него обратиться к созер цающему восприятию Бога и Божьего мира, а также к свободным и ответственным волевым деяниям в плане Б ожьего Дела на земле. Ибо так созерцающему и дейст вующему человеку дано внести христианский дух во все, что бы он ни начал делать: в науку, в искусство, в семейную жизнь, в воспитание, в политику, в службу, в т руд, в общественную жизнь и в хозяйствование. Пятая глава, которая называется «О приятии мира» освещает, что тот, кто хочет творить христианскую культуру, должен принять христианство, ввести его дыхание в самую глубину своей души и обратиться к миру из этой новой цельности и свободы.

Выражаясь фи лософским языком, можно сказать, что он призван осуще ствить в самом себе — религиозный «акт» христианства и из него начать творческую работу над преображением мира в новом духе.

Естественно, что он должен принять для этого и самый мир, созданный Богом и дарованный Им. Вся живая и глубокая традиция христианства не остановилась на отвержении богосотворенного мира и истолковала учение Христа в ином смысле. Она отвела аскезе значение драгоценного средства, очищающего душу и освобождающего ее; она выработала целую систему ду шевного очищения (монашество). Согласно этому, аскеза есть путь, ведущий к постижению Бога «в небе» и «на земле», мироотвержение же не является основною и по следнею задачей христианина.

Напротив, христианство при няло мир, благословило человека в мире и стало учить его не только христианскому умиранию, но и христианской жизни, и творческому труду.

Поистине Христос принял мир и воплотился не для того, чтобы научить нас отвергать мир, понося и презирая создание Божие; но для того, чтобы дать нам возможность и указать нам путь верного, христианского мироприятия, чтобы научить нас верно принимать и творчески нести бремя вещественности (плоти) и бремя человечески-душевного разъединения (ин дивидуальности), чтобы научить нас жить на земле в лучах Царствия Божия. Мы не выше Христа, а Христос принял зем ную жизнь и вернул ее в благодатном сиянии. И тот, кто принимает мир, тот включает в свой жизненный путь творческое делание в этом мире, т. е. совершенствование в духе — и себя самого, и ближних, и вещей, а в этом и состоит по существу христианская культура. Идея православного христианства в том, чтобы принять мир вследствие приятия Христа и на этом построить христианскую куль туру...; чтобы, исходя из духа Христова — благословить, осмыслить и творчески преобразить мир; не осудить его внешне-естественный строй и закон и не обессилить его душевную мощь, но одолеть все это, преобразить и пре красно оформить — любовию, волею и мыслью, трудом, творчеством и вдохновением.

Основное искание Православия — освятить каждый миг земного труда и страдания, от крещения и молитвы роженице до отходной молитвы, отпевания и со рокоуста; и в молитве перед началом учения; и в призыве «даждь дождь земле алчущей, Спасе!»; и в освящении пшеницы, вина и елея; и особенно во всех таинствах; и в чине священного коронования, и в присяге государю; и в чине освящения знамен, благословения воинских оружий или судна ратного «на супротивные» отпускаемого... Русское Православие не мыслит мира внехристианским или «светским». Напротив, — христианское просвещение и просветление мира является его прямым заданием. Ему «есть дело до всего, чем живут или не живут люди на земле», и притом потому, что оно имеет в этом мире великую и священную миссию.

Исцеление начнется тогда когда христиане найдут в себе веру и волю для искреннего творческого христианского мироприятия и для борьбы за свое поле и за свой посев. В шестой главе «Культура и церковь» автор пишет с оздание христианской куль туры есть задача, поставленная перед человечеством две тысячи лет тому назад и им не разрешенная. Эта задача и не может быть разрешена одною эпохою, одним народом, одним поколением, раз навсегда, ибо каждая эпоха и каждый народ и каждое поколение должны стремиться к разрешению ее по-своему, — по-своему достигая и не достигая. Про никнуться духом Христова учения и излить этот дух в свою жизнь и в мир вещественный, — вот эта задача, раскрывающая всем и каждому великую внутреннюю сво боду и великий творческий простор во внешнем мире.

Именно поэтому все чистое, глубокое, благородное и художественное, что когда-нибудь появилось на земле или дошло до нас, испытывается нами, христианами, как близкое, родственное нам по духу, как подлинно великое и драгоценное, незримо навеянное силой веруемого нами Господа, еще не открывшегося человеческому сознанию, но таинственно вдохновляющего человеческие сердца. И всюду, где человек живет в творческой любви, или отдает жизнь свою за других, или молится Богу «неизреченными воздыханиями», — мы чуем духом Дух нашего Учителя и видим вселенское братство во Христе.

Ближайшие поколения людей должны вступить на путь созидания и возродить в себе христианский дух и акт и привести его в жизненно-творческое движение.

Творчество христианской культуры: сердца людей, потрясенные уже пережитыми и еще предстоящими бедствиями, вызванными духом безбожия и противохристианства, начнут свободно возвращаться к созерцанию Христа и к внесению даров Его Духа в жизнь и в культуру. Ни церковь, ни государство не могут и не должны предписывать созидания христианской культуры: она дол жна твориться свободно. Они могут только содействовать этому творчеству. Это свободное творчество может и должно начаться в пределах самой церкви и затем передаться и в государственное строительство, и во все сферы секулярной культуры.

Христиане призваны твор ить христианскую культуру не через церковь, ибо нельзя в овлекать церковь в качестве орудия во все хозяйственные трудности, во все политические распри, во все войны, уче ные споры и художественные блуждания, нельзя превращать церковь в некий властвующий союз, отвечающий за все зем ные неудачи и бедствия: церковь имеет иное, высшее и лучшее призвание.

Церковь ведет в еру. Вера объемлет душу. Душа творит культуру. Но цер ковь не объемлет всю жизнь человека и не «регулирует» вс ю культуру человечества: ни в науке, ни в искусстве, ни в политике, ни в хозяйстве. Так — церковь есть религиозный союз.

Политическая партия не есть религиозный союз.

Церковь не призвана к светской власти, к ее захвату или подчинению.

Церковь и государство вза имно инородны — по установлению, по духу, по до стоинству, по цели и по способу действия.

Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство церкви, творит кощунство, грех и пошлость.

Церковь, пытающаяся присвоить себе власть и меч государства, утрачивает свое достоинство и изменяет своему назначению.

Церковь призвана, церковь обязана указывать людям — и царю, и чиновникам, и парламен тариям, и гражданам, и ученым, и поэтам, и живописцам, и промышленникам, — то в личной беседе, то в проповеди, то во всенародном воззвании, — где именно их дела, их установления или страсти вредят делу Царства Божия. В этом ее учительная власть, от которой ее ничто и никак освободить не может. Народ творит.

Государство правит.

Церковь учит. Народ есть источник жизненной силы и созидания.

Церковь есть источник благодатной мудрости; государство есть источник внешнего порядка и мира.

Государство есть оборона и опора незави симой Церкви; а Церковь есть духовник и ангел-хранитель христианского государства. Но земная культура творится не государством и не цер ковью, а народом: многим множеством свободно дышащих и созерцающих индивидуальностей. Ц ерковь дол жна оставаться творческой хранительницей, живым и ав торитетным источником того христианского духа, из которого народ только и может создавать христианскую культуру на земле.

Седьмая глава называется «О христианском национализме», в ней автор пишет что Культура творится не одним человеком. Она есть достояние многих людей, духовно объ единенных между собой. Так обстоит и в каждой семье, в каждом обществе, в каждой организации, в каждом сословии и у каждого народа. Люди не случайно объеди няются друг с другом: их влечет друг к другу сходство материальных и духовных интересов;' из этого сходства возникает общение; длительное общение увеличивает вза имное подобие, и если общение носит творческий характер, то возрастает и взаимное влечение, крепнет взаимная связь. Эта связь закрепляется традицией, передающейся из поколения в поколение. Так постепенно возникает единая и общая всем культура. Самое глубокое единение людей возникает из их духовной однородности, из сходного душевно-духовного уклада, из сходной любви к единому и общему, из единой судьбы, связующей людей в жизни и смерти, из одинакового со зерцания, из единого языка, из однородной веры и из совместной молитвы.

Именно таково национальное едине ние людей.

Национальное чувство не только не противоречит хри стианству, но получает от него свой высший смысл и ос нование: ибо оно создает единение людей в духе и любви и прикрепляет сердца к высшему на земле — к дарам Святого Духа, даруемым каждому народу и по-своему пре творяемым каждым из них в истории и в культурном творчестве. Вот почему христианская культура осуществима на земле именно как национальная культура и национализм подлежит не осуждению, а радостному и творческому при ятию.

Национальное чувство есть любовь к исторически-ду ховному облику и к творческому акту своего народа.

Национализм есть вера в богоблагодатную силу своего народа и потому — в его призвание.

Национализм есть воля к его творческому расцвету в дарах Святого Духа.

Национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созер цания. Вот почему истинный национализм есть не темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. При верном понимании национализма — религиозное чувство и национальное чувство не отрываются одно от другого и не противостоят друг другу; но сливаются и образуют некое жизненное творческое единство, из которого и в лоне которого вырастает национальная культура. Есть у каждого народа известная ступень духовной зрелости, на которой он осоз нает особенности своего национального духа и своей на циональной культуры и уразумевает, что ему даны свыше Дары и что он воспринял, усвоил и воплощает их своеоб разно. Тогда нация постигает свой религиозный смысл, а национальная культура утверждается на обоих (доселе не сознававшихся) религиозных корнях.

Религиозная вера ос мысливает национализм, а национализм возводит себя к Богу.

Таковы основы христианского национализма.

Заключение В заключении автор приходит к выводу, что проблема христианской культуры доселе не разрешена, и разрешать ее будут грядущие века, из поколения в поколения. В ду ховные врата, открытые христианством, всякий из нас при зван войти, и сохраняет свою волю и свободу — вступать в них или не вступать. За последние два века европейское культурное человечество поколебалось на пороге этих врат, отвернулось от них и попыталось идти своими, нехристи анскими и нерелигиозными путями. Плоды этого поворота мы пожинаем ныне во всех областях культуры. В результате этого с одержание ж изни стало несущественным: началась погоня за пустой формой.

оценка имущества для нотариуса в Смоленске
оценка недвижимости в Липецке
оценить комнатуоценка стоимости комнаты в Белгороде